Мусорный прибой  - Чэнь Цюфань

– Идиот.

Они лежали на пляже, усталые, не обращая внимания на прилипающий к их телам песок. Сюда мало кто приходил, поэтому тут было куда чище, чем на других пляжах Кремниевого Острова. Волны ритмично накатывали на берег, а звездное небо в просветах меж облаков медленно двигалось над ними. Кайцзун слушал звук дыхания Мими, тихого и медленного, будто доносящегося из глубин космоса.

Это совсем иное. Кайцзун вспомнил других девушек, с которыми он был знаком, – его одноклассниц, породистых и модных уроженок Восточного Побережья, идеально адаптированных к обществу. Нет, отличие было не только в демографии, это было нечто более глубокое, контраст, который он не мог описать словами, но совершенно отчетливо чувствовал. Душа. Мими часто употребляла это слово. Наверное, в этом и дело.

– Чем ты хочешь заняться в будущем? – спросил Кайцзун, глядя на звезды. Сказал так, будто задал этот вопрос и ей, и самому себе.

– Заработать достаточно денег, чтобы открыть магазин, у себя дома, чтобы родителям не надо было так тяжело работать.

– Я имел в виду… ты хочешь сделать это для себя?

Долгое молчание.

– Я не знаю… никогда об этом не думала.

Она снова умолкла, ненадолго.

– Я хочу отправиться куда-нибудь далеко, очень далеко, узнать много нового, как ты.

Она рассмеялась.

– Быть может, в следующей жизни, – с наигранной легкостью добавила она.

Кайцзун даже не знал, что ответить на это.

На протяжении долгой истории человечества существовали разные философские школы. Одной из основ философии, то и дело проявлявшейся среди людей, была идея следования скрытым законам вселенной, слепой веры в естественное равновесие, существующее в мире. Бог был добр ко всем Его детям, и Небеса отбирали от излишнего, восполняя недостающее[12]. Всем правит судьба. Сталкиваясь с несправедливостью реального мира, люди пытались найти иные свидетельства себе в утешение. Если Небеса наградили кого-то положением в обществе, богатством, красотой, талантом, здоровьем… значит, совершенно точно, что они взяли за это нечто иное в качестве платы. Если таковых свидетельств не находилось, то приходилось принять теорию перевоплощений, гласящую, что за несчетные времена каждый испытывал достаток и лишения, в результате соблюдая закон равновесия. Кайцзун отрицательно относился к теории о законе сохранения в отношении судеб, но, возможно, люди нуждались в такой теории не потому, что она истинна, а потому, что она давала им утешение в ограниченных условиях их жизней.

Его размышления прервало смеющееся лицо. Мими дернула его за руку, поднимая с песка, и они побежали, вместе, на другой конец тьмы.

Но ведь он местный!

Так говорили ей остальные девушки. Да, он уроженец Кремниевого Острова, но не такой, как другие. Пусть он иногда и выглядел глупо, он никогда не называл их «мусорными людьми»; его взгляд был добр и внимателен, и он никогда не боялся посмотреть кому-то в глаза; на людях он не плевался и не ругался; и, что самое странное, у него не было ни одного импланта, и он не пользовался дополненной реальностью. Кайцзун был похож на астронавта, только что вернувшегося на Землю из путешествия в несколько световых лет, вышедшего из стерильного спускаемого аппарата и очутившегося в аду и грязи.

Она привыкла к тому, что Кайцзун приходит к ней каждый день, ждала этого, другие девушки над ней посмеивались. Но их дружба становилась все крепче, и вместе с этим Мими чувствовала нарастающую в глубине души панику. Что, если он просто перестанет к ней приходить?

Она знала, чего она боится на самом деле. Она боялась того, что ее привлекает не человек по имени Чень Кайцзун, а его манера изящно одеваться, его идеальный Современный Мандарин, так странно звучащий для нее, его ученость – все то загадочное и экзотическое, что было воплощено в нем для нее. Она боялась, что все это создало в ее голове некую идеализированную иллюзию первой любви, повлекшую за собой нереальные мечты о том, что она для него – тоже особенная, уникальная и единственная, в той же мере.

Она вспомнила, как единственный раз в жизни влюбилась в мальчика. Еще в школе училась, в городке рядом с ее деревней. В параллельном классе учился мальчик, высокого роста и симпатичный, будто персонаж манги. Каждый раз, проходя мимо двери класса, где он учился, Мими намеренно сбавляла шаг, чтобы лишние пару секунд посмотреть на него. Иногда в этот момент он смотрел в сторону двери, они несколько раз встречались взглядами, и в эти мгновения ее сердце дрожало, как испуганный кролик. Он на меня смотрит? О чем он думает? Кажусь ли я ему хорошенькой? Сможем ли мы поладить?

Эти фантазии мучили ее, и она наконец осмелилась попросить одноклассника спросить того мальчика, что он о ней думает. Судя по смущенному взгляду мальчика, он и понятия не имел, кто такая Мими, и ее далеко идущие планы разрушились в мгновение ока.

Она пообещала себе, что больше никогда не позволит себе так фантазировать. Никогда. Когда Кайцзун как-то раз шутливо высказался по поводу ее мальчишеской стрижки, она сразу же решила, что больше не будет слушаться совета матери и отрастит волосы хотя бы до плеч, ради него, а может, и до пояса, хотя это и будет доставлять ей постоянные неприятности, такие, какие у нее были, когда она жила дома.

Но в следующее же мгновение Мими холодно сказала Кайцзуну:

– Это мои волосы. Мне совершенно плевать, что о них другие думают.

Однако сегодня, когда она его уже час прождала на хорошо знакомом грязном перекрестке, Кайцзуна все не было.

Она начала чувствовать себя брошенной и тут же выругала себя за это ощущение. Какая нелепость. Мими сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, стараясь избавиться от тревоги, вьющейся вокруг нее, будто облачко москитов. Она знала, что ей надо. «Халкионские Дни».

Ей надо найти Брата Вэня.

Ло Цзиньчен стоял на плоской крыше своего дома, глядя на океан. Морской ветер дул через просветы парапета, неся с собой дух перемен.

В отличие от домов остальных местных жителей, окна которых были закрыты решетками против грабителей так, что их обитатели всегда видели небо в клетку, особняк Ло был выстроен на утесе у моря, так что от грабителей его защищали крутые склоны. Дополнительную безопасность обеспечивали камеры видеонаблюдения и чипированные собаки. Ло предпочитал смотреть на мир без ограничений. Из его дома открывался вид на гавань Шаньтоу, а в хорошую погоду был виден даже мост через залив, перекинувшийся через океан, будто гигантская паутина.

Если клан Чень действительно решил действовать заодно с «ТерраГрин Рисайклинг», ситуация осложняется. Три года назад, когда произошел коллапс цен на сталь и медь на международном рынке, это сильно ударило по клану Чень. Воспользовавшись возможностью, кланы Ло и Линь перехватили у клана Чень множество высокодоходных активов. Два семейства даже пошли на сговор с покупателями, чтобы искусственно занизить цены, в попытке окончательно похоронить клан Чень, но члены клана сплотились и объединили ресурсы, чтобы пережить кризис. Теперь, похоже, клан Чень решил пойти на сговор с иностранцами, дабы возвыситься и обрести прежнюю силу.